Физик с винилом
Зимний Science Slam в Санкт-Петербурге выиграл аспирант физико-технического факультета Университета ИТМО Георгий Зограф. На сцене клуба «Зал Ожидания» Гоша рассказывал про свойства кремния, а нам — где искать и слушать виниловые пластинки.
— Обычно аспиранты ведут пары, занимаются научной работой или вообще не появляются в университете. Чем занимаешься ты?
— Это хороший вопрос, потому что я сам до конца не понимаю, чем я занимаюсь. Я знаю, что есть пары: английский язык и история и философия науки. Помимо этого в аспирантуре обычно все сводится к научной работе. Сейчас я продолжаю развивать тематику оптического нагрева диэлектрических и полупроводниковых наноструктур, различные оптические нелинейные эффекты.
— У тебя есть какие-то конкретные задачи?
— Да, у меня есть конкретные научные задачи, например, смоделировать, что произойдет с полимерной капсулой в воде, если в стенки капсулы поместить наночастицы и нагреть их светом. Задачи формирует мой научный руководитель Сергей Макаров, руководитель лаборатории гибридной нанофотоники и оптоэлектроники.
— Часто ли ты появляешься на учебе?
— Я бы сказал, что это учеба в процессе работы. Я прихожу в лабораторию каждый день, иногда даже с выходными. Дней шесть в неделю я точно работаю, иногда даже семь.
— Как проходит время в вашей лаборатории?
— По-разному. Мы приходим к 10-11, уходим в 7-8 часов, но у нас гибкий график, мы не привязаны к рабочему месту. У нас есть задачи, которые необходимо выполнять, но, естественно, иногда требуется присутствие, чтобы обсуждать текущие вопросы. Потому что втроем или впятером легче решить возникшую проблему. И да, иногда мы отмечаем дни рождения, праздники. Вот сегодня, например, «винил» слушаем в первый раз.
— Что самое необычное вы делали в лаборатории?
— Мы здесь катались на лонгбордах, пока не было никого из начальства. У меня есть круг почета: я закатывался на лонгборде, выкидывал мусор в бак, прокатывался через все рабочие места с одного толчка и возвращался на свое.
— Вернемся к «винилу». Почему это тебя так увлекает?
— У моего деда стоял дома проигрыватель, но он слушал всегда не то, что мне хотелось. Он любил Прокофьева, Мусоргского, но я видел, что на полке стояли клевые дисочки Modern Talking. Мне нравился «Полет валькирии» Вагнера, «Пер Гюнт: В пещере горного короля» Грига, но дед их не ставил. И я решил: «Все, когда-нибудь буду слушать их сам». Я живу на Удельной, там рядом есть блошиный рынок. Как-то проходил по нему, увидел эти маленькие ящики «Юности» («Юность – 301» — название проигрывателя — прим. ред.) мне тогда уже было лет 20, и подумал: «Надо брать». С тех пор мне просто нравится. Это как в iTunes: ты просто покупаешь песню, и все, она твоя. И у меня такая же история с «винилом». Я не обязательно слушаю пластинки целиком, важен сам факт владения. Или просто привлекают обложки, развороты.
— В Петербурге, кроме барахолки, в каких местах можно достать винил?
— Есть ярмарки, проходящие раз в пару месяцев, где собираются гики виниловые, по тысяче пластинок вываливают. А есть магазинчики, которые продают новый винил, винтажный. В общем мест много, не одной Уделкой богаты.
— Насколько это дорогое удовольствие?
— Это зависит от степени адекватности любителей
«винила». Я стараюсь себя контролировать, но раз в месяц я точно что-то покупаю.
— А на что хватает зарплаты научного сотрудника?
— Хватает потусить, поесть, поспать, послушать «винил». Базовые потребности студенческие удовлетворяет. Хотя надо было ответить так: «Я так много работаю, что мне не хватает времени их тратить». Но это не правда, естественно (смеется).
— Как думаешь, какие преимущества даст тебе победа в Science Slam, кроме популяризации твоей лаборатории, тебя, науки, твоего исследования?
— Я, честно говоря, не думал. Я к нему готовился две недели, мне помогали мои коллеги, и в конце было: «Фух! Закончилось. Круто. Огонь!», и я пока не думал, что это мне даст.
— А шел зачем?
— Я никогда не ходил смотреть Science Slam, но мне было интересно самому поучаствовать. К тому же, несколько раз пиар-служба нашей лаборатории предлагала: «Возьмите Гошу, он хочет, он может», но не было никаких видео с моими выступлениями, и мне говорили: «Нет, извини». Но потом, в какой-то момент все-таки внесли в шорт-лист участников. Мне понравилось. Наверное, мне интересно было бы рассказывать широкой публике про науку в неформальном виде.
— А как ты относишься к популяризации науки?
— Если это делать хорошо, то это здорово. А если делать, как многие газеты, из серии «Мы вылечили рак» и так
далее, — то не очень. Вообще, я года два всего занимаюсь наукой, посетил несколько десятков конференций, и мне больше всего запомнилось выступление одного ученого. Он рассказывал про квантовые оптические эффекты на примере скейтбордиста в рампе. Такой подход к объяснению – очень крут.
— Не боишься, что популяризация затянет тебя больше, чем наука?
— Тут слишком близко стоит мой научный руководитель (смеется). Я не думал об этом. Мне пока нравится делать то, что я делаю.
Еще почитать по теме
