Обложка статьи

Как вариант

История не терпит сослагательного наклонения. А вот литература, оказывается, терпит. Достаточно выбрать смайлик по душе, и вот перед вами уже другое развитие сюжета, другая концовка. Осталось только определиться...

— Я заплачу, — сказал Аркадий, перехватывая у официанта счет.
— Нет, что ты, давай пополам? — уже два часа Машу мучили туфли, она бы оплатила и весь счет, лишь бы добраться домой. Аркадий показался ей милым и обходительным. Однако новые туфли так врезались в пальцы, что весь вечер те подавали сигнал Save Our Souls. Даже улыбаться пришлось с тем выражением лица, которым обычно возвещают о желании посетить туалет.
— Я же пригласил, — улыбнулся Аркадий. Ему хотелось увести разговор от темы денег, но корректно. Ведь девушка могла подумать, что деньги для него «не проблема». Не глядя на сумму, он положил карточку в папку, на обложке которой красовалась пальма — эмблема ресторана.

Устав от Аркашиного бесконечного нытья и поисков пары в Tinder, друзья решили устроить романтическую рассылку от его имени. Обнаружив предательство, Аркадий написал с десяток извинений, мол, простите — взломали. Но Маша откликнулась на «его» романтический зов. Пройдя проверку соцсетями, после недели активной переписки, они решились на важный шаг — свидание.


— Могу забрать?.. — поинтересовался официант.
— Разумеется, спасибо, — Аркадий скрывал волнение, ему очень уж хотелось, чтобы все получилось «как надо». Девушка вела себя странно, будто что-то не так. Аркадий старался вспомнить, не ляпнул ли он глупости и незаметно провел языком по зубам — может еда застряла? 
— Все хорошо?
— Конечно, вечер отличный, — она не лгала, но чертовы туфли были невыносимы. — Ты не против, если я поеду на такси? Немного устала. 
— Не переживай, я закажу.

Маша улыбнулась и направилась в дамскую комнату. По пути она раздобыла у администратора пластырь. Какое облегчение! Но ничего, стоит добраться домой, а там — удобные тапочки и горячая ванна. Хоть бы Аркадий не подумал, что она сбегает!

Аркадий сидел в ожидании, заказав такси. Телефон предательски напоминал о низкой зарядке, но было не до того. Он уже мечтал о том, что может их ждать впереди... Размышления Аркадия прервал подкравшийся официант и самым доброжелательным голосом, каким гангстеры из фильмов возвещают о намерении убить, сообщил:
— Недостаточно средств на карте.



Шок. Как же так получилось, все же было четко спланировано, да и счет у них вышел не такой уж… а какой? Открыв папочку с пальмой, Аркадий сверился с итоговой цифрой. Сумма вышла на треть больше, чем он предполагал.
— Подойдите через минутку, пожалуйста.

Аркадий был из той породы людей, что не испытывают сильных страхов ни перед чем. Кроме долгов. В университетские годы, когда не хватало на проезд, Аркаша шел пешком. В те дни мысль о долгах не давала ему заснуть, он познал ту боль, что обретает первокурсник, взявший кредит, чтобы оплатить первый семестр. Аркаша вырос, но иррациональный страх долговой ямы остался. Увы, но сегодня случай особый — уж тут без вариантов. Он набрал номер друга.
— Алло, привет! Слушай, я тут… — предсмертные стоны батарейки прервали разговор.

Хуже и не придумать. Наличных денег хватало лишь на проезд до дома, а суммы на карте недостаточно. Самое страшное, что он не может вспомнить ни один номер — ни друга, ни даже родителей. Аркадий представил неловкий разговор, к которому его толкала безвыходная ситуация. Маша вернулась и не спеша села напротив него. Складки ее платья плавно легли по стройной фигуре...
 

...Кровь ударила Аркадию в голову, он уже видел эту сцену: персонаж из второсортной романтической комедии вызывает у зрителей только жалость. Он оглянулся: послышался закадровый смех. Нет, эта девушка заслуживает большего, чем признание в неплатежеспособности, большего, чем друга-неудачника на побегушках у главного героя. Это должен быть фильм «новой волны», полный нежности и безрассудства. 

Он все решил за секунду — сейчас или никогда. 

Напустив на себя респектабельный вид, Аркадий презрительно бросил официанту: «Молодой человек, подойдите через пару минут, и захватите эспрессо». Официант нахмурился, но кивнул: за годы работы он привык к пижонству сверстников перед мадемуазелями в платьях. Мысленно он уже окрестил парня «бета-додо», а его леди — «альфа-куропаткой» и великодушно позволил себе перекур.

Как только официант скрылся на кухне, Аркадий схватил Марию за запястья и самым убедительным тоном, на какой был способен, зашептал: «У нас мало времени, бежим вдвоем отсюда, давай!» Он пытался вытянуть даму сердца из-за стола, но она будто прилипла к стулу. 

Маша начала испуганно тараторить: «Но кофе… и как же… мы ведь… все ведь было так… так же нельзя?» Аркадий заглянул в ее глаза и, не увидев отражения в зеленом ореоле, понял, что его внезапная решимость испарится еще не скоро. Он протянул руку и аккуратно дотронулся до девичьей щеки, Маша замерла.

— Мари! Давайте… давай сделаем этот чудесный вечер удивительным, такого же больше не будет, понимаешь? — он отнял руки и спрятал под стол: пальцы мелко дрожали.

Пока Аркадий сверлил взглядом дверь в кухню, Маша раздумывала над предложением. После стольких тоскливых встреч в ресторанах, кафе и кино, попыток соответствовать образам, навязанным журналами, подсчетов входящих звонков от непримечательных абонентов и построений нумерованных графиков свиданий, Маша только сейчас четко осознала — еще один «приемлемый» вечер, и все возвышенные мечты можно выкинуть на помойку повседневности. Потому и пролепетала, робко глядя под стол: «Мои туфли…» 

Аркадий уловил интенцию. Как можно натуральнее он уронил под стол вилку и полез за ней, параллельно стягивая с себя кеды. Маша наконец-то скинула злополучные туфли и при помощи Аркадия незаметно переобулась. 

Официант, в свою очередь, тоже что-то понял, потому плеснул «голубкам» вместо заварного кофе растворимый. Выглянув из-за угла, он едва удержался от вопля закланного порося — посетители, хоть и любят сцены, но не оставляют на чай за подобное. Интуиция, к несчастью, не подвела. Места обманщиков зияли пустотой, которую лишь немного скрасили две узкие женские туфельки. 

Тем временем сообщники, нелепо прихрамывая, неслись в сторону набережной. Почему-то сейчас им казалось жизненно важным искупаться, даже важнее, чем оторваться от выдуманного отряда полиции. Необходимость узнавать особенности биографии и характеров друг друга отпала сама собой, да и что путного может сказать женщине в гигантских кедах мужчина в одних лишь носках? Оставалось только хохотать и передавать сигналы через пожатие рук, словно беспечным детям, точь-в-точь как в Машиных черно-белых снах.

 

...Он поморщился, ничего другого не остается: чем скорее проглотишь горькую пилюлю, тем скорее сможешь есть конфеты. Оставалось надеяться, что у нее были кавалеры и похуже. 
Аркадий попробовал улыбнуться, но Маша нахмурилась, словно прочитала его мысли. 

— А можно нам кофе? Эспрессо и… чайник чая? — спросила Маша, не отводя от Аркадия глаз. 

Аркадий зашелся кашлем: «Какой еще кофе?» 
— Мне не нужно, если даме… — но официант уже послушно шагал на кухню, игнорируя его. 

Аркадий поежился, хотя в небольшом зале неоткуда было взяться сквозняку. Что-то изменилось. Маша пристально вглядывалась в его лицо, он буквально чувствовал на переносице ее взгляд, врезающийся больнее оправы очков после удара кулаком. Ситуация идиотская, однако по мужскому самолюбию бьет хорошо. Аркадий решил действовать напролом.

— Маш, слушай… ничего, если сей­час заплатишь ты? Я переведу тебе сразу, как до дома доберусь…
— Хорошо, не вопрос, — не спеша она вынула деньги из сумки и положила их в книжечку с пальмой. — А такси ты заказал, кстати?

Тут до него дошло, что таксист не сможет дозвониться до них.
— Да, тут такое дело… — он объяснил ей историю с телефоном.

Мария была немного удивлена такому повороту событий. Но мы живем не в мультике — пусть так, вечер-то был хороший, человек хороший и еда тоже. Зачем портить его стереотипным мышлением о том, кто за кого должен платить?

— Маш, ты, наверное, не поняла… глупо получилось… Первый раз, честно, еще и с тобой. Конец месяца просто, зарплата через два дня придет только, — Аркадий понимал, что впечатление от первой встречи — это основа отношений, что нельзя просто так позволить мелочи все испортить, и совершил ошибку — начал оправдываться. В глазах Маши он, еще неосознанно для нее самой, вызвал жалость и сочувствие — чувства, близкие к материнскому инстинкту. Психоаналитикам, быть может, есть что сказать, но именно в этот момент магия вечера была испорчена желанием реабилитироваться и соответствовать общепринятым, ханжеским представлениям о любви.

Наступило то неловкое молчание, которого все так боятся. Аркадий пытался схватить нить предыдущего разговора, но получался лишь нелепый фон для мыслей, что крутились в голове у Маши. Да, она вроде все поняла, молчала спокойно минут пять до прихода злополучного официанта. Забрав сдачу и оставив чаевые, Маша поймала его виноватый взгляд:

— Все в порядке, расслабься, — она была спокойна, словно все было в порядке.
Аркадий съежился от стыда и холода, током пронзившего все тело.
— Там в окне не твое такси?
Выйдя на темную набережную, они подошли к машине с «шашечками».
— Спасибо за вечер, — сказала Маша и неловко приобняла его за плечи.
— И тебе… Напиши, как приедешь домой.

Захлопнув дверь, Аркадий долго провожал взглядом машину, пытаясь разглядеть силуэт Маши сквозь заднее стекло. Доносился легкий гул кафешек и ресторанчиков, светских разговоров и едва слышный плеск воды. Сколько раз гранитные набережные видели этот сюжет? Задумчивый Аркадий зашагал прочь, на метро он уже вряд ли успеет. Впереди у него был длинный путь по ночному городу.

 

...Аркадий метался между одинаково мерзкими вариантами. Убежать?
Попросить взаймы? Что делать? Решив, что лучше сказать правду, он успокоил себя мыслью, что все в этом мире конечно, даже самый страшный стыд. Аркадий уже был готов заговорить с ней, как вдруг у входа в ресторан раздался звук битого стекла и чьи-то крики.

— Стоять и не двигаться, мать вашу! — мужчина в шлепанцах, хаотично размахивая пистолетом, запрыгнул на один из столиков. — Если хоть урод дернется, то все можете забыть про еще один поход пожрать, понятно?! На пол, и руки за голову, быстро!

Гости послушно упали на пол, и почему-то Аркадий был даже рад: скрючиться, как остальные, ему казалось проще, чем поговорить с Машей. Но мимолетная радость испарилась, как только администратор улетел в стену от мощного толчка. Переросток в маске остановился над обмякшим телом и изрек довольное «гы». Какая-то психопатка в розовой балаклаве, разбрызгивая слюни через межзубную щель, дребезжала на весь зал:

— Он нажал на кнопку! Зай-а-а-а! Мусора уже едут! Я не хочууууу, мне нельзя в мусарню, нельзяяяя! — посетители вжались в стулья, дуло ее обреза прыгало от одного заложника к другому, не поспевая за расширенными зрачками помешанной.
— Киса... успокойся! Помнишь, как мы учились? Вдооооох... выыыдох. Еще разок! Лучше? — она неуверенно кивнула. — Зашибись! Заткнись и собирай деньги! Эй, поросятки, время конкурсов и эстафет пришло. Открываете свои кошелечки и достаете их содержимое прямиком на столики! Начали! По условиям соревнований, последний получает пулю. Копатыч — на кассу!

Зал лихорадочно вываливал все свое добро под бдительным контролем «тамады». Верзила хотел было обнести кассу, но по пути ему встретился официант, внезапно решивший покинуть курилку и обслужить гостей. Недолго думая, переросток зарядил официанту в челюсть, кофе с подноса вылился на чьего-то ребенка, тот заголосил сиреной.

Верзила обиженно произнес:
— Здесь ключа нет!
— Так достань его у того придурка в костюме, которого ты вырубил! — у Заи сдавали нервы.

Увалень начал обыскивать официанта, вся его форма пропиталась кровью из разбитого носа. Когда ключ нашелся, Копатыч изрек второе счастливое «гы», и уже третье — при виде налички в кассе. Киса обходила столики с обрезом в руках. Когда очередь дошла до Маши с Аркадием, она засюсюкала:
— Голубки, а чего такие грустные? Платить за съеденное уже не надо, мы для вас стараемся! Не надо тут скучать!

Поблизости раздался рев уже настоящей сирены, Киса опрокинула стол:
— Где ваши чертовы деньги?!
— Они… они на карте, — только сказала Маша и получила пинок по зубам. Снаружи, как рождественские огоньки, засияли мигалки полиции. Грабители отвлеклись на свет, Аркадий, воспользовавшись моментом, вскочил с пола и повалил Кису. Зая открыл пальбу в сторону Аркадия. Пальцы сумасшедшей с дробовиком скользнули по спусковому крючку — раздался выстрел, за ним еще, и еще. Когда они стихли, послышались стоны и крики посетителей.

Раскинув ноги в шлепанцах, Зая лежал на полу с месивом вместо головы. Послышалось бормотание полицейского рупора. Кто-то из посетителей, особенно смелый, даже выбежал на улицу. Потеряв сознание, Киса лежала смирно — Копатыч начал шмыгать носом и печально озираться в поисках оружия. В тот момент на полу завозился официант: заткнув нос чьим-то счетом, он нащупал рядом с собой вилку и вогнал ее в жирную икру верзилы. Какая-то пожилая леди, вспомнив партизанскую молодость, метнула бутылку шампанского точнехонько в верзилин жбан. Непомерная туша накренилась в сторону официанта, но тот успел отползти под соседний стол, после чего закурить и сделать фото для будущих внуков.

Послышался какой-то общий вздох облегчения, только Маша кричала от ужаса и боли. Аркадий побежал было ей на выручку, но как только увидел спутницу, его начало рвать. Маша хватала ртом воздух, стараясь не смотреть на малиновый джем, в который, благодаря Кисе, теперь превратились ее ноги.

Рассказ опубликован в журнале NewTone

22 марта 2018

Еще почитать по теме

Обложка статьи
Гостеприимный Петербург
Корреспондент журнала NewTone рассказывает об акклиматизации и способах с ней справиться  
Обложка статьи
Гостеприимный Петербург
Корреспондент журнала NewTone рассказывает об акклиматизации и способах с ней справиться