Док da Vinci

Операционный театр никогда не держится на одном актере. Хирургу во время сложной многочасовой работы помогают ассистенты и медицинский персонал. Роботизированная хирургия вносит изменения в сценарий, предлагая новых кандидатов на главную роль. Корреспонденты NewTone понаблюдали за ходом операции с участием робота и выяснили, как сотрудничают врачи со своими автоматизированными коллегами.
 

Цифровой посредник

В операционной Национального медицинского исследовательского центра имени В. А. Алмазова гораздо больше людей, чем обычно показывают в фильмах о врачах. Главное действующее лицо здесь — укутанная в стерильный полиэтилен внушительных размеров конструкция, которая с любой стороны может подобраться к пациенту. Знакомьтесь — это уникальный робот-хирург da Vinci. Кажется, будто он сам, проникая через небольшой разрез в тело пациента, проводит сложную операцию. Но это впечатление обманчиво, поскольку процессом управляет опытный хирург Михаил Мосоян.

Рабочее место хирурга представляет собой своеобразный пульт управления «консолью пациента», оснащенной четырьмя специальными «руками» — манипуляторами, на трех из которых устанавливаются насадки с необходимыми хирургическими инструментами. На конце четвертой — эндоскоп — маленькая камера, с помощью которой хирург и его ассистенты могут видеть операционное поле. Инструменты настолько точные, что их необходимо менять из-за износа примерно через десять применений. 

Роботизированная хирургия — малоинвазив­ная, то есть обеспечивающая наименьшее вмешательство в организм. Это свойство помогает даже в самых сложных случаях избегать масштабной полостной операции. Хирургическое вмешательство проводится через сравнительно небольшие разрезы, которые после заживления оставляют совсем незаметные шрамы. Кроме того, пациенты быстрее идут на поправку.

Медицинский директор клиники урологии и роботической хирургии Михаил Мосоян объясняет, что перед нами не робот, оснащенный искусственным интеллектом, а, скорее, цифровой посредник между руками врача и точными инструментами. «У хирургов бывает ситуация, когда во время операции ты хочешь что-то сделать, но не можешь, так как твои пальцы недостаточно тонкие, чтобы достичь сложного участка. Эта система удлиняет мои руки, позволяет, например, делать операции на органах малого таза», — поясняет Михаил Мосоян.  Точность перемещения инструментов может в 5 раз превышать предельные возможности человеческой руки, ловко перехватывающей скальпель.
 

Нельзя спешить

Мы входим в операционную в тот момент, когда хирург с помощью инструментов достигает опухоли. На мониторе в деталях видно, как «руки» робота отодвигают важные кровеносные сосуды, чтобы они не пострадали при удалении ново­образования. Подобные операции хирург проводит, сидя за своей консолью и управляя инструментами с помощью специальных джойстиков, датчиков на пальцах рук, а также ножных педалей. Взгляд врача устремлен в объективы. Камера снимает происходящее, а система визуализации обрабатывает изображение таким образом, чтобы хирург видел его трехмерным. 

Подобное погружение в процесс развивает новые навыки. «Когда делаешь обычную операцию, чувствуешь человеческие ткани, их упругость, понимаешь, как они будут реагировать на то или иное воздействие. Здесь же ты учишься чувствовать глазами. Этот навык пригодится для любой практики», — говорит Михаил Мосоян. Впрочем, такое глубокое погружение не проходит бесследно, и после операции у хирурга некоторое время остается специфическое ощущение. Также пока нет и исследований того, как регулярный просмотр подобного трехмерного изображения влияет на зрительную систему.

Тем не менее робот-ассистированные операции проходят в более комфортных условиях для хирурга, поэтому такую работу здесь часто сравнивают с поездкой на автомобиле с автоматической коробкой передач. Провести 8 или 12 часов на обычной операции для персонала непросто, а благодаря помощи цифрового ассистента появляется возможность заменить кого-то из врачей. Это приводит к уменьшению числа врачебных ошибок, которые часто случаются из-за усталости на последних этапах операции. Также снижаются риски заражения хирурга ввиду отсутствия прямого контакта с пациентом. 

По словам Михаила Мосояна, робот-ассистированные операции только кажутся простыми, так как проходят удачно: «Чтобы оценить все преимущества da Vinci, необходимо сначала посмотреть, как проводится обычная операция, — только тогда начинаешь понимать разницу».

К каждой роботической операции персонал готовится особенно тщательно. Пациента обследуют и устанавливают его индивидуальные анатомические особенности, чтобы определить тактику лечения, здесь нельзя спешить. Несмотря на полное погружение, хирурги во время операции не теряют чувство времени. В сложные моменты, когда у команды в запасе есть установленный стандарт в несколько минут, начинает звучать классическая музыка. Именно по длительности композиции врачи сверяют темп своей работы.
 

Элита хирургии

Роботические технологии в медицине начали развиваться еще в 50-е годы прошлого века в Америке — сначала для военных целей, а в 90-е они поступили в гражданские медицинские центры. В России первую операцию с использованием сис­темы da Vinci провели в 2007 году в Екатеринбурге. В Петербурге дебют робота-ассистента пришелся на 2009 год в Центре Алмазова. За 10 лет практики сотрудники Центра усовершенствовали свои знания. Операции, на которые раньше уходило 10 часов, сегодня проводятся за полтора. Особенность Центра Алмазова заключается в том, что здесь постоянно обучают ординаторов, врачей и медицинских сестер по курсу роботической хирургии. Поэтому почти все присутствующие на операции, по сути, находятся на практическом занятии, наблюдают за действиями коллег.



Сегодня системы da Vinci есть уже в девяти российских городах. В Центре Алмазова роботы участвуют в урологических и гинекологических операциях, а также в торакальной хирургии. В день проводят по несколько операций. Стоимость подобного лечения достаточно высокая, поэтому для граждан устанавливаются специальные квоты на бесплатную высокотехнологичную медицинскую помощь.

Зарубежные разработчики охотно советуются с хирургами по вопросам улучшения и модернизации системы. Увы, отечественных исследований в этой сфере пока недостаточно, чтобы говорить о перспективах импортозамещения. Впрочем, для специалистов роботической хирургии, заглянувших с помощью эндоскопов в глубины человеческого организма, кажется, не существует политических границ. «Мы постоянно обмениваемся опытом. Когда я лечу куда-то, то всегда смотрю видеозаписи операций коллег, отмечая то, чему мне стоит поучиться, как нужно делать или, наоборот, не делать. Разумеется, мы — элита хирургии, но это не говорит о гениальности. Нужны постоянные тренировки и работа над ошибками», — уверен Михаил Мосоян.

Операция заканчивается. Хирург выходит из операционной. В качестве отдыха его ждет смена деятельности. Постоянные телефонные звонки, консультации пациентов, а затем следующая встреча со своим роботическим коллегой. На вопрос о наличии у системы собственного характера профессор Мосоян решает не отвечать. Может быть, это профессиональная этика, или же рядом со сверхчеловеком даже сверхмашина предпочитает оставаться просто надежным помощником. 

Материал опубликован в журнале NewTone