«Дело не в званиях»: судьба одного органиста
Окончить с золотой медалью музыкальную школу, получить образование в консерватории, отучиться в академии в Финляндии, стать профессором и выступать в лучших залах по всему миру. Для кого-то этот путь покажется слишком трудным или даже совсем невыполнимым. Но не для всех. Заслуженный артист России и лауреат премии «Органист года» Даниэль Зарецкий рассказал нам о том, как добился такого успеха в музыкальной карьере, и как развивается органная музыка в наше время.
— Как родители повлияли на вашу музыкальную судьбу?
— Я родился в семье учительницы музыки и инженера-строителя. Именно мама впервые усадила меня за пианино и начала развивать мои способности. Папа в детстве играл на скрипке и остался любителем музыки на всю жизнь. Так что всем, чего я добился, я обязан моим родителям.
— Кем бы вы стали, если бы не музыка?
— В детстве я хотел стать машинистом поезда, у меня были модели паровозов, игрушечная немецкая железная дорога с мостами, вокзалами, светофорами. Я знал наизусть расписания поездов. Но, впрочем, не знаю, стало бы именно это моей профессией, если бы не музыка.
— Что вы испытали, когда впервые услышали орган?
— Я был с родителями в Прибалтике. Ощущения от Домского собора Риги и его знаменитого органа были просто грандиозные. Орган как гигантская мощная завораживающая машина. Великолепная акустика, разносящая звуки органа по самым отдаленным уголкам собора, витражи с эффектом света снаружи и полный зал слушателей. После концерта родители по моей просьбе скупили все имевшиеся в киоске грампластинки с записями этого органа.
— Как вы начали учиться игре на инструменте?
— В мои ученические годы сесть за орган можно было, только уже учась в консерватории, так что первым инструментом в шестилетнем возрасте стало фортепиано. В то время еще не было такого повального увлечения детскими музыкальными конкурсами, как сегодня, их вообще тогда еще не было. И никто не портил детям психику. Я окончил музыкальную школу при консерватории с золотой медалью, что облегчило мне жизнь на вступительных экзаменах — по тогдашним правилам мне достаточно было сдать на отлично первый экзамен по специальности, чтобы стать студентом. Учиться игре на органе я стал довольно поздно — в 19 лет. В консерватории я сразу пошел к профессору Нине Оксентян и попросил взять меня на органный факультатив, к моему полному восторгу она согласилась.
— Вспомните свое первое выступление на большой сцене.
— Как органист, я впервые вышел на сцену весной 1986. После концерта я подошел к Нине Оксентян, чтобы получить отзыв о моей игре и о том, как у меня продвигается освоение органа, и она сказала: «У вас все идет нормально», что было тогда для меня огромной похвалой. Ну а первый сольный концерт в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии я сыграл в 1991 году, когда первым из Ленинградских органистов добился конкурсных успехов за границей.
— Вы участвовали во множестве конкурсов, расскажите о самом значимом для вас.
— Таких конкурсов было, пожалуй, два. В 1991 году я стал сначала победителем Открытого Всероссийского конкурса органистов, а потом я первым из нашей страны стал лауреатом международного конкурса в Германии — уезжал туда из Советского Союза и из Ленинграда, а на награждении услышал, что я из России и из Санкт-Петербурга. Такое было время, «падение железного занавеса». Эти конкурсные успехи очень помогли становлению моей концертной карьеры как в нашей стране, так и за рубежом.
— Как вам удалось окончить аспирантуру Финской Академии?
— Как я уже упоминал, в начале 90-х годов открылись границы, и стало возможным поехать на обучение туда, где органная школа имела многолетние традиции. Но главной трудностью было отсутствие финансов. Один замечательный коллега из Финляндии посоветовал мне попробовать поступить к одному из лучших скандинавских педагогов — профессору Академии Сибелиуса Кари Юссиле, и это оказался замечательный выбор. Финляндия совсем рядом с Петербургом, там большое количество самых разных высококлассных органов, а Юссила воспитал множество великолепных исполнителей, я ему обязан своей техникой.
— Как сложилась ваша жизнь после обучения?
— Я уже много лет выступаю в лучших залах и соборах мира, на самых престижных органных фестивалях. Моя педагогическая деятельность заставила себя долго ждать в силу сложного отношения к органной культуре одного из бывших руководителей нашей консерватории. В 2002 году меня пригласили преподавать в Нижегородской консерватории, затем мы с моим коллегой, ныне доктором искусствоведения профессором Алексеем Анатольевичем Пановым, смогли с нуля организовать кафедру органа в Санкт-Петербургском государственном университете, а в 2007 году последовало приглашение ректора Санкт-Петербургской консерватории преподавать в моей альма-матер и возглавить комиссию по установке нового органа в зале Глазунова. В 2011 году мне предложили возглавить кафедру органа. Судя по результатам моей педагогической деятельности — моим ученикам — я упущенное время нагнал.
— Приятно ли вам такое признание вашего таланта, как звание Заслуженного артиста России или недавняя премия «Органист года»?
— Я уже давно профессор, но дело, конечно, не в званиях. Это приятно, когда твой труд оценен, но не более того. Главное, чтобы твой уровень соответствовал присвоенному тебе статусу. И благодаря званиям иногда можно посодействовать каким-то процессам, идущим на пользу твоей профессии — установке новых органов, продвижению молодых талантов, организации органных фестивалей.
— Многие считают орган устаревшим инструментом. Как в современном мире развивается органная культура?
— Здесь можно выделить два ракурса. Во-первых, музыку для органа в ее академическом понимании пишут и сегодня. В России в последнее десятилетие появился целый ряд молодых органистов, которые сами занимаются композицией, то есть они прекрасно понимают, как надо писать для такого инструмента. Во-вторых, в наше время орган все больше используется в саундтреках кинофильмов, вклинивается в совершенно неожиданные жанры и формы музыки, вплоть до рока, а многие органисты делают обработки и переложения для органа самых различных жанров.
Автор: Кирилл МАКАРЕНКО
фото предоставлены собеседником