«Дейнека/Самохвалов» — выставка-матч или диалог?

В рамках Петербургского культурного форума  была открыта выставка-исследование «Дейнека/Самохвалов». Куратор Семен Михайловский превратил ЦВЗ «Манеж» в стадион, а игроками назначил двух главных художников-соцреалистов 1930–1950-х годов: москвича и ленинградца, чьи фамилии и есть название выставочного проекта. На какие «сектора» разделена художественная арена, что там искать и что можно найти — в репортаже Марии КОКОУРОВОЙ.

На входе в павильон встречает и остается рядом музыка, торжественная, но одновременно не пафосная. Вся выставка — это бутафорский стадион, напоминающий по форме Колизей. Сначала видны лишь документальные черно-белые кадры спортивной хроники времен СССР. Они виднеются через туннель, ведущий на арену. Здесь по всем канонам стадиона есть и трибуна. Ее можно трогать руками, взбираться и сидеть, наблюдая за атлетами и счастливыми советскими лицами. Все это наталкивает на ассоциации с игрой и соперничеством: Дейнека — Самохвалов, Москва — Ленинград. Но матч товарищеский, не бойня.

Весь «колизей» разделен на шесть секций, путеводители по которым — на стене: спорт, тело/дети, мир, труд, герои и война. Внутри каждого из залов куратор смешивает работы двух мастеров. Здесь нет персональных секций. Но изначально неясно, хотел ли Михайловский сопротивления или диалога. Мне при входе на «стадион»  показалось, что он выбрал второе.

Спорт и труд

«Чтобы много трудиться, нужно здоровое тело. Поэтому работы по этим темам вместе» — такими словами встречает меня «хранитель» двух смежных залов, самых темных во всем павильоне. Счастливые, улыбающиеся лица советских «мальчишек и девчонок», с красными флагами и портретами Ленина. Не вижу характеров, не могу найти историй. Лица разные, но однотипные. Будто грустных или, хотя бы задумчивых, в 30-е годы не существовало. Или такими просто нельзя было быть? Если так, то портрет эпохи два соцреалиста тут изображают очень доходчиво. 

Тело/дети 

В детях обычно есть непосредственность, за которой интересно наблюдать. Чего стоит одна «Головомойка» (дипломная работа Самохвалова), которую в шутку называл «Головоломкой» учитель — Петров-Водкин — за «винтовую» композицию. Тела, что изображают на своих работах в этом зале художники, далеко не идеальные. Ничего схожего с Аполлоном или Афродитой, но в этом и прелесть. Соседствуют с этюдами фотографии тех самых натурщиков и натурщиц. Любоваться трудно, во многих невольно нахожу изъяны. Здесь фигуры разительно отличаются от секции «спорт», хотя время приблизительно одно — 1920–1930-е годы. Но не всем же быть примерными атлетами. 

Война и мир 

Удивляет, что этот «сектор» самый светлый. Нет депрессивного настроения, не наворачиваются слезы: здесь другая война, какая-то чистая, детская, без надрыва. В этом зале грусть есть, безусловно, но она светлая. Такой эффект возможно в военном зале дает соседство с сектором «мир», где полотная  уж очень живые и детальные. Дейнековское «После боя» изначально было вдохновлено фотографией «Душ» Игнатовича. Мужская раздевалка, где отдыхают спортсмены после тренировки по боксу. Но в 1943 году, когда картина была завершена, ее название получило иной или двойной смысл.. Перед работой «Стихи Маяковского» стою очень долго, изучаю детали, каждое лицо и отношения между героями. Не сразу, кстати, отыскиваю томик Маяковского. Вот такой Советский Союз я знаю по рассказам дедушки и бабушки — удивительно разношерстный и одновременно «свой» для всех.

Герои

Этот «сектор» начинается с экспрессионизма — неровные мазки, искривленные фигуры и контрасты. Долго можно вглядываться «Женский портрет» кисти Дейнеки и разгадывать историю, вчерашнюю или всей жизни этой героини. В этом же зале эскизы костюмов к спектаклю Мейерхольда по «Бане» Маяковского. Изображение героев начала века и героев 30-х и 40-х здесь совсем разное: чем ближе к середине XX-го, тем женщина у Самохвалова увереннее и сильнее. А у Дейнеки вроде как она же, но не утратившая материнское, доброе и теплое. «Мать» Дейнеки вообще называют «советской Мадонной». У Самохвалова своя визитная карточка — это «Молодая работница» конца 20-х. В это время у соцреалиста появляется целая серия романтических типажей. Изменится время — изменятся и способы изображения. Это можно отследить благодаря хронологическому расположению работ в зале. Уйдет «фресковость» (такой эффект возникает из-за добавления темперы к маслу), станет меньше «воздушных», романтических героев. Будет больше работниц и работников — «строителей коммунизма». 

«Дейнека/Самохвалов» — это все-таки выставка-диалог. Только разговор этот возникает не между художниками, а между той эпохой и мной, зрителем из 2019 года. Настраиваться на сложную беседу можно до 19 января, пока открыта выставка.