Что не так с исследованиями животных?
Как изучать поведение животных? Могут ли они мыслить и чувствовать, как мы? Почему подходы некоторых ученых к исследованиям были в корне неверными? Разобраться в этих сложных и порой неоднозначных вопросах мы попытались с Татьяной Пласкун, зоопсихологом, — специалистом, чья работа тесно связана с изучением поведения животных и их воспитанием.
Татьяна Пласкун, зоопсихолог, хозяйка кавалер-кинг-чарльз-спаниеля по имени Элис. Фото: Лидия Розумец
— Как исследовали поведение животных раньше?
— Так вышло, что в XIX веке ученые очень хорошо описывали существование чувств и сознательности у животных. А со временем, примерно в начале XX века, отодвинули самих животных на второй план, вероятнее всего, для изучения их практического применения. То есть в какой-то момент в науке произошел резкий переворот: животные больше не имеют чувств, это вообще роботы, наделенные специфическими инстинктами и работающие по схеме «стимул — реакция». Было много ученых, которые использовали такое описание в своих трудах. Я думаю, что это было связано с развитием научно-технической базы: им надо было доказать общественности, что можно использовать, например, дельфинов для взрыва кораблей или подлодок и т. п.
В конце 1970-х — начале 1980-х гг. ситуация стала меняться. Появились ученые, которые не то чтобы ставили под сомнение результаты исследований других коллег, но переставали пользоваться их терминологией. Например, до этого в научном сообществе в принципе не позволяли себе говорить по отношению к собаке, что она ревнует. То есть «ревнует» — это только про человеческие эмоции. И если посмотреть исследования до 2000-х гг., можно заметить: при том, что животные описываются, как механизмы, про человека так сказать уже было нельзя.
Кроме того, большинство исследований проводилось в лабораторных условиях. И это в корне неверно описывает их реальный образ жизни, причем необязательно собак и кошек — любых домашних и диких животных. Исследования велись и в зоопарках, где опять же ненастоящая среда обитания.
— Что с этим происходит сейчас?
— На помощь всем этим исследованиям приходит современная наука — этология. Это полевая дисциплина зоологии, изучающая генетически обусловленное поведение животных, в том числе людей. Если все наши знания раньше базировались исключительно на лабораторных исследованиях, то сейчас эти результаты, благодаря этологии, стали сравнивать с поведением животных в их привычной среде. И это принесло свои плоды.
Собака с человеком имеет совершенно другие отношения, и ее модель поведения с ним будет тоже другая. Также, что касается доминирования и агрессии, сегодня есть четкое разделение этих понятий, которого не было раньше.
— Как обстоят дела с этикой в таких исследованиях?
— Сейчас многие стараются придерживаться, скорее, самостоятельно написанных правил. Международных документов как таковых не существует. Однако законы о защите животных говорят о том, что при проведении исследований нельзя принуждать животное к чему-либо. Если раньше, например, можно было морить голодом, то сейчас такого нет. Животное не способно думать и обучаться в стрессовой ситуации, а длительный голод как раз такой ситуацией и является. Многие исследования прошлых времен сейчас ставятся под сомнение как раз из-за несоблюдения таких правил.
Есть такой интересный ученый, Грегори Бернс. Он использовал аппараты МРТ для того, чтобы изучить реакцию мозга собаки на человека, еду, какие-то события. И никто не заставлял собак Грегори Бернса принудительно залезать в аппарат. Их обучали исключительно на положительном подкреплении. В результате на абсолютно добровольной основе собаки клали свои головы в аппарат МРТ и так же учились воспринимать на своих ушах огромные наушники, позволяющие защитить их от неприятного гула аппарата, создающего для собаки дискомфорт и мешающего ходу эксперимента. Таким образом, он получил результаты исследований, в которых состояние организма собак приближено к нормальному.
Грегори Бернс. Источник: The Guardian
— Почему не стоит сравнивать разум человека и животного?
— Раньше считалось, что человек — высшее существо. Тогда любые исследования, которые проводились над животными, имели точку отсчета в виде человеческого разума и его способностей. Например, увидели, что человек может посчитать 2 + 2, и решили проверить, умеет ли это собака, кошка, обезьяна и т. д. Однако у животных есть другие особенности, которых нет у нас. И, возможно, если поставить за точку отсчета разум, например, лошади, то мы увидим, что многие вещи мы не способны делать с тем же успехом, с которым это делает она. Поэтому существует сравнительная психология, которая отчасти изучает результаты исследования психической деятельности животного и человека, и это дает весомые результаты. Хотя раньше эта же наука и использовалась как доказательство того, что человек есть сверхсущество, особенно если мы говорим про СССР. В те времена была установка: человек гораздо умнее и способнее, чем любое животное. Но сейчас, к счастью, это не так.
— Как стоит подходить к изучению психики животного?
— Необходимо избавиться от антропоцентризма, когда мы ставим человека во главе всего.
Это называется умвельт — мир, к которому этот вид адаптирован, и который определяет поведение каждой отдельной особи. Кроме того, у нас разные среда обитания и потребности. К примеру, мы поднимаем предметы руками, слон же делает это хоботом. А есть животные, которым трогать, брать что-либо не нужно в принципе.
К изучению поведения животного не стоит подходить с той точки зрения, что если у него что-то не получилось, значит это окончательный ответ. Скорее всего, стоит подумать: «Пробовал ли я по-другому?». Современные ученые независимо от того, работа эта с животными или с людьми, подходят к своей деятельности по принципу «наверное, я не все попробовал». И я думаю, что это самый верный подход.
— Какие есть перспективы изучения поведения и разума животных?
— Скорее всего, в будущем из интерпретаций результатов исследований исчезнет субъективная оценка, а вместо нее появится опора исключительно на такие научные подходы, как, например, цепочки нейронов в исследованиях Бернса. Никаких взятых из головы данных, только показания аппарата МРТ и сравнение работы долей мозга в тех или иных ситуациях.
Кроме того, эти показания зависят не только от ситуации, но и от конкретных объектов взаимодействия. Снова обратимся к Бернсу. В некоторых его экспериментах учитывалось, кто произносит кличку собаки — хозяин или посторонний человек. При этом собака могло видеть лицо своего хозяина, его фотографию или другого живого человека. Оказалось, что во всех ситуациях реакция животного была разной.
Раньше ученые не могли такого узнать. К примеру, когда И. П. Павлов заходил в лабораторию, собака уже знала, что есть он и пять лаборантов, и от них обычно исходит либо какая-то неприятная боль, либо еда. И никто не набирал на каждый день опыта новых лаборантов. Поэтому говорить об объективности результатов очень сложно. В случае же, когда есть, к примеру, 50 разных результатов, зафиксированных в электронных базах данных, результат уже более достоверный. Но только при условии, что выполняются правила физической и психической защиты животного.
Фото на обложке: Лидия Розумец
Еще почитать по теме
