Метамодерн в музыке и вокруг нее
Как и в других направлениях искусства, в музыке находят отражения глобальные культурные и социальные явления. Так, и модерн, и постмодерн, и современный нам метамодерн осмыслялись музыкантами в их произведениях. Об этом рассказывает композитор Настасья Хрущева в книге «Метамодерн в музыке и вокруг нее» и одноименной лекции для «Открытой библиотеки».
Метамодерн — это глобальный культурный процесс, понимание которого осложнено двойственностью его природы. Его можно охарактеризовать как усталость от тотальной иронии постмодерна и тоску по силе и энергии модерна. Это колебания между прямым высказыванием и пародией на него, происходящие непрерывно.
Метамодерн подразумевает, что разговор о нем не имеет смысла, ведь он заставляет нас пересмотреть и роль разума в познании, и само понятие интеллектуального дискурса. Но мы все же рискнем.
Для начала нужно понять разницу между постмодерном и метамодерном. Первому присущи цитирование, ирония, усталость и всеобъемлющее разочарование. В противовес этому для метамодерна характерны присвоение, постирония, энергия и эйфория, наступающая после периода беспросветного отчаяния.
Исходя из невозможности облечь это понятие в слова, логично будет показать его на конкретном примере. С помощью цикла «Тихие песни» композитора Валентина Сильвестрова можно без труда проследить механизм работы метамодерна. Здесь хрестоматийные произведения соседствуют с малоизвестными. Там же есть прекрасный текст Пушкина «Буря мглою небо кроет». Но многим он приелся еще со школьных времен, поэтому оценить его красоту сложно. Нам кажется, что чтобы услышать и понять Пушкина, надо с ним что-то сделать, трансформировать его. Однако Сильвестров взял текст Пушкина и не перевернул его, как делали ранее, а оставил в своей первозданности, в своей абсолютной простоте. Мы как будто снова обретаем его. Это и есть метамодерный процесс.
Благодаря этому анализу появляется более глубокое осознание понятия «постирония». Это вовсе не юмор, как считают многие. Постирония — это создание новой, прямой красоты. Это двойной процесс, в ходе которого мы сначала должны что-то опустить на дно с помощью иронии, а потом вознести.
Другой яркий представитель метамодерна в музыке — композитор Владимир Мартынов. Характерная черта его творчества — длинные фортепианные стены, то есть плотные многослойные мелодии. Они всегда выстроены в стиле метамодернизма. Мартынов берет один или несколько оборотов, которые могут принадлежать какому-то романтику, Шуману, Баху или кому-либо еще, и многократно их повторяет, пока слушатель не поймет его. Благодаря этому открываются другие, новые смыслы. Это важно и для слова в метамодерне: оно никогда не имеет прямого значения. Сегодня люди слишком подвержены прямому, примитивному значению слов: мы не считываем символы и их мифологичность. Метамодерн возвращает нам это.
С экзистенциальной точки зрения новые исполнители вообще не нужны. Зачем еще кто-то, играющий старые симфонии, если их можно спокойно послушать в Интернете? Нужно ли искать что-то новое? Можно ли это найти? Все эти вопросы стоят перед современным исполнителем.
Каждый раз, когда он выступает или садится заниматься, он должен соревноваться с самим собой, становиться чем-то большим. Именно благодаря таким устремлениям создается нечто прекрасное. Это и есть суть метамодерна: показать нам, что взлететь ввысь можно лишь оказавшись на самом дне.
Еще почитать по теме
