Александр Петров о профессии мультипликатора

Александр  Петров — российский художник-мультипликатор. Он создает свои фильмы в технике «ожившая живопись», рисуя пальцами по стеклу и используя кисточку лишь в редких случаях. В 2004 году художник получил  Оскар за мультфильм «Старик и море», его работа открывала Паралимпийские игры в Сочи, а теперь и сериал «Домашний арест» украшает заставка, созданная Петровым. «Мегабайт» побывал на творческой встрече художника в «Лендоке» и теперь знает, откуда можно черпать идеи и вдохновение и тяжело ли переключаться с оскароносных фильмов на сериальные заставки.

Почему именно мультипликация?

В первую очередь, я именно художник, а потом режиссер. И в работе я одиночка, привык все придумывать и решать сам. В анимации есть возможность создать авторскую идею без привлечения большого количества людей, что не всегда можно сделать в обычном фильме. Когда создаешь кино один от начала до конца, в этом больше тебя и больше правды.

Как родилась «Корова» (первый фильм Петрова, номинированный на Оскар, — прим. ред.)?

Первым заданием на Высших режиссерских курсах было придумать фильм на одну минуту. Только поиск темы у меня занял шесть месяцев. Все, что я ни предлагал, казалось моему мастеру странным. Мне говорили: «Саша, принеси свое, душевное». Тогда я вспомнил рассказ Платонова «Корова», о котором я уже долго размышлял. В итоге делал фильм по мотивам рассказа два года. И я даже не думал, что у этой работы будет какая-то жизнь вне стен курсов.

А какое детище самое любимое?

Любимый собственный мультфильм — «Русалка», потому что самый мучительный и самый трудный. Я создавал этот десятиминутный фильм три года, а в последние месяцы вообще затормозил работу, потому что не мог придумать финал. «Русалка» не имеет литературного текста — идея родилась из студенческого этюда по «Бедной Лизе». Мы фантазировали о жизни после смерти героини: а если, допустим, она не погибла в воде, а стала русалкой и решила мстить мужчинам? На этом все и закрутилось.

Насколько тяжело было перестроиться на другой жанр работы  — сериальная заставка?

Сам не ожидал, что мы на это способны. Предложение Семена Слепакова о заставке к «Домашнему аресту» озадачило всю команду. Мы не могли сразу дать какой-то ответ. Сначала попросили отправить четыре серии, а потом запросили скинуть все оставшиеся. Смотрели всю ночь и утро без отрыва и тогда решили взяться за проект. Эта история не из моих тем, поэтому она стала для меня неким вызовом. И еще мы хотели соответствовать высокой планке сериала — весело, иронично, но соблюдая рамки.

Кого считаете своими главными учителями?

Федор Хитрук — мой мастер на Высших курсах сценаристов и режиссеров. У всех, кроме меня, была возможность выбрать мастера — он выбрал меня сам.

Юрий Норштейн (отец «Ежика в тумане») — мой друг и первый мой учитель. Счастье просто видеть его фильмы, но еще лучше, когда можно напрямую разговаривать и отстаивать свое мнение.

Люди, с которыми я работаю, тоже мои учителя, и возможно где-то я даже пытаюсь у них «своровать». Все, что мне полезно как человеку, как художнику, я себе творчески присваиваю.

Какой режим у художника?

Я не дисциплинированный человек: поздно встаю, долго раскачиваюсь, начинаю работать часа в 3, а заканчиваю в 2 ночи. И это заразно: студия моя теперь так же живет — утром не дозвонишься.

Что помогает сохранять правдивость в творчестве?

Я никогда не хотел быть натуралистом. Иногда я чувствую тяжеловесность этой достоверности, что мешает моей фантазии. Не хочу, чтобы моих героев воспринимали как копию с натуры — это образы. От того в моих фильмах лица персонажей порой в разных кадрах чем-то отличаются. Мне кажется, что реализм сковывает всю непринужденность.

Что-то вас вдохновляет из живописи?

Трудно не узнать, к примеру, Нестерова в «Русалке». Не то чтобы я копировал, но мотив жемчужного Севера из его полотен меня очень вдохновлял. Есть у меня что-то и от Серова. Авторитетов много. В моих фильмах есть параллели и с русскими, и западными художниками, но конкретных цитат у меня точно нет.