Береза в поэзии: от покровительницы дев до символа родины

В преддверии Всемирного дня поэзии, 21 марта, в еженедельной рубрике «Имени языка Эйнштейна» проследим за развитием образа березы в русской поэзии в ходе истории.

Бесконечный образ
В национальной поэзии существуют мотивы — устойчивые образы, которые встречаются в творчестве авторов разных лет. Если рассматривать их в контексте не одного стихотворения, а народной литературы в целом, то можно проследить, как менялось культурное восприятие мотива людьми на протяжении веков.

По статистике из книги Н. Эпштейна «Природа, мир, тайник вселенной...» (1990 год), в русских стихотворениях о природе чаще всех деревьев встречается береза, на втором месте сосна, на третьем — дуб и в порядке убывания: ива, ель и рябина, тополь, клен и липа. У каждого из этих растений есть смысл, проходящий через творчество разных поэтов. Например, дуб олицетворяет величие, мужество, жизненную мощь. Клен — целомудрие и чистоту. А иву связывают с разлукой, горечью и одиночеством.

Древний символ жизни и  смерти
На Руси в Семи́к, праздник приветствия лета и начала полевых работ, береза символизировала жизненную силу. Дерево украшали разноцветными лентами, водили вокруг него хороводы, из веток делали венки. Верхушки березок девушки сплетали в арки для кумления — обряда, который укреплял девичью дружбу.

Также в Семик поминали «заложных» покойников — тех, кто умер неестественной смертью. Поэтому березу не только считали покровительницей дев и оберегом от зла, но и ассоциировали с душами умерших.

На срезе поэзии
Поэты начинают обращать внимание на пейзажи только к концу XVIII века — до этого древнерусской литературе не были свойственны описания природы. Но в XVIII и первой половине XIX века береза в поэзии упоминалась редко, пока М. Ю. Лермонтов в стихотворении «Родина» (1841) не закрепил за этим деревом новый смысл — символ России. А. П. Вяземский в стихотворении «Береза» (1855) вводит еще одно значение: теперь оно олицетворяет родные края.

Из нас кто мог бы хладнокровно
Завидеть русское клеймо?
Нам здесь и ты, берёза, словно
От милой матери письмо.
А. П. Вяземский, «Береза», 1855 г.

Проследить разницу в значениях можно, если сравнить два стихотворения Н. П. Огарева: «Дорога» (1841) и «Береза в моем стародавнем саду...» (1863). В первом дерево — часть унылого пейзажа, во втором оно уже напоминает о родном доме. При этом, береза с «плакучими» ветвями олицетворяет горечь, печаль. Так, например, у А. А. Фета в стихотворении  «Ивы и березы» (1856) дерево ассоциируется со страданиями России.

Белые с морозу
Вдоль пути рядами
Тянутся березы
С голыми сучками.
Н. П. Огарев, «Дорога» ,1841 г.

Берёза в моем стародавнем саду
Зеленые ветви склоняла к пруду.
Свежо с переливчатой зыби пруда
На старые корни плескала вода.
Н. П. Огарев, «Береза в моем стародавнем саду...» ,1863 г.

Лия таинственные слезы
По рощам и лугам родным,
Про горе шепчутся березы
Лишь с ветром севера одним.
А. А. Фет, «Ивы и березы» ,1856 г.

В начале XX века поэзия возрождает связь березы с древними обычаями. Например, в творчестве С.М. Городецкого она очеловечивается — воплощает женщину, но пока что в связи с древними обрядами. У С. А. Есенина же это дерево становится самостоятельной героиней.

И сам Ярила пышно увенчал
Их сеть листвою заостренной,
И, улыбаясь, разметал
В лазури неба цвет зеленый.
С. М. Городецкий, «Береза»

Я навек за туманы и росы 
Полюбил у березки стан,
И ее золотистые косы,
И холщовый ее сарафан.
С. А. Есенин, «Ты запой мне ту песню, что прежде...»

В ритуальном значении, но вне фольклорной среды береза появляется и в произведениях И. Ф. Анненского «Весна» и «Осень», объединенных под заглавием «Контрафакции». В первом стихотворении как ритуальное весеннее дерево, превращающееся в девушку в «цветистой шляпе», во втором как запоздало родившаяся осень, принесшая мертвый плод.

В майский полдень там девушка шляпу cняла,
И коса у нее распустилась.
Ее милый дорезал узорную вязь,
И на ветку березы, смеясь,
Он цветистую шляпу надел.
И. Ф. Анненский, «Весна»

А к рассвету в молочном тумане повис
На березе искривленно-жуткий
И мучительно-черный стручок,
Чуть пониже растрепанных гнезд,
А длиной - в человеческий рост...
И глядела с сомнением просинь
На родившую позднюю осень.
И. Ф. Анненский, «Осень»

Советская песня хранит

Советская песенная поэзия продолжила литературные традиции. В большинстве композиций о березе настроение музыки лирическое — светлая грусть усиливает поэтический образ текста. В песнях второй половины XX века можно найти идущий из древней Руси мотив весеннего дерева («Береза белая», сл. Л. Овсянниковой, 1976 год). Также береза остается символом России («Растет в Волгограде березка») и родины («Малиновка»). При этом, дерево обретает и новый смысл — в песне И. Резника Россию называют уже не только «березовым краем», но и «краем Есенина».

Ты тоже родился в России —
краю полевом и лесном.
У нас в каждой песне — берёза,
берёза — под каждым окном.
«Растет в Волгограде березка», муз. Г. Пономаренко, сл. М. Агашиной, 1965 г.

Прошу тебя, в час розовый
Напой тихонько мне,
Как дорог край березовый
В малиновой заре.
«Малиновка», муз. Э. Ханка, сл. А. Поперечного, 1978 г.

Ах ты Русь моя, песня светлая,
Край березовый, край Есенина.
«Край березовый», муз. А. Броневицкого, сл. И. Резника, 1960-е гг.

В умах современности
Сложно анализировать, что происходит с литературными мотивами сейчас, но след того, как они менялись в течение истории, сохранился в культуре. Например, это можно увидеть по результатам исследования, проведенного в 2012 году лингвистами из Омского государственного университета путей сообщений. Ученые спросили 500 молодых людей, с чем у них ассоциируется слово «береза». Респонденты назвали 15 образов, самыми популярными из которых были: Родина, Россия (215), дом (55), девушка (36), роща, лес (31), веник (15). Небольшое количество вариантов означает, что ассоциации, вероятно, сформировались не из личного опыта опрошенных, а были заимствованы из истории и культуры.

Обложка: «Ранняя весна. Березы у реки», А. К. Саврасов, 1893 год
Иллюстрации: «Срубленные березы», И. И. Шишкин, 1864 год, «Сухие березки», И. И. Шишкин, 1888 год, «Береза», Р. Фальк